– Так, – вынужден был признаться рыцарь и поспешил добавить: – Но даже не будь у меня к тебе важного дела, я все равно навестил бы своего старого друга!

– С которым ты выпил как минимум две бочки вина! – весело подхватил рус. – Эх, хорошие были денечки! Только благодаря тебе я встал на ноги. Ты здорово мне помог. Твои пятьдесят безантов позволили мне завести свое дело, а там пошло-поехало.

– Ты уже вернул долг, так что и говорить нечего на эту тему, – сухо ответил Себальд.

– Тем не менее я признателен тебе до глубины своей варварской души, – сказал Карн и рассмеялся. – Между прочим, мне пришлось стать христианином. Иначе меня не подпустили бы к рынку и на расстояние выстрела из лука. Приезжие иноверцы могут торговать любым товаром, а местным, если он не христианин, ни-ни. Иначе попадешь в подземную тюрьму крепости Каструм Ротондум, что находится сразу за Золотыми воротами. А там совсем не мед. Так что там у тебя за дело? Судя по твоему озабоченному виду, который даже после четырех кубков доброго вина не изменился, ты опять задумал какую-то авантюру. Если она денежная, то я готов пойти с тобой хоть в ад.

– А ты по-прежнему весьма проницателен… – Себальд вымучил из себя улыбку. – Мне нужна твоя помощь.

– И в чем она состоит?

Геррик бросил на Себальда предостерегающий взгляд. Но тот даже ухом не повел. Он и не думал открывать русу все карты.

При всех своих достоинствах, Карн мог соблазниться огромной ценностью «Скрижали». Рус очень быстро освоился в Константинополе, выучил латынь (греческий язык он знал и ранее), и даже начал почитывать разные книги, и не только божественного содержания. Вдруг ему пришлось каким-то образом прознать, что собой представляет искомое сокровище? Кто знает, как он поведет себя, если им и впрямь улыбнется удача.

– Что ж, слушай… – Себальд собрался с духом и, осторожно подбирая слова, начал говорить…

А что же Хаго? Проследить за рыцарями ему не удалось, так как они ушли, не поставив в известность об этом своих слуг. Раздосадованный Хаго, легко обманув бдительность стражей, охранявших дом для приезжих, отправился осматривать Константинополь самостоятельно. Денег у него было вполне достаточно для этого предприятия, поэтому мальчик совершенно безбоязненно смешался с толпой и начал заглядывать во все щели, чтобы в нужный момент не заблудиться в хитросплетении улиц и переулков столицы ромеев.

Первым делом Хаго нашел недорогую харчевню – фускарию, чтобы набить пустой живот. «Милостью» василевса ромеев посольство кормили хуже, чем полунищих поденщиков, которые убирали навоз после лошадей. К тому же слугам и оруженосцам рыцарей доставались лишь объедки.

Горст, который был понаглей, ухитрился найти левый прикорм – завел дружбу с солдатами, охранявшими дом приезжих. Он менял свое вино на харчи.

Наемников кормили сытно, однако вино отмеряли мизерными порциями. Мало ли что по пьяной лавочке они могут сотворить. В империи ромеев не раз случались пьяные бунты, в которых закоперщиками нередко выступали даже гвардейцы василевса.

В харчевне собрался народ простой и непритязательный. Хаго поначалу даже стушевался. Все дело было в одежде. Ромеи-простолюдины носили короткий плащ, перекинутый через плечо, рубашку-хитон из грубого полотна или шерсти, заправленную в такие же штаны, и перевязанные крест-накрест ремешком сапоги, реже сандалии. А Хаго был одет как небогатый европейский дворянин.

Конечно, на всякий случай у него имелся неброский костюм бедняка; юный воришка всегда отличался предусмотрительностью. Он прикупил одежку у конюха-ромея, который обслуживал лошадей посольства. Тот был щуплый и ростом чуть повыше Хаго, но хитрец был еще тот. За свои обноски он запросил цену как за платье аристократа.

Пришлось поторговаться. Конюх уступил в цене совсем немного, однако Хаго расстался с деньгами без сожаления – дорога ложка к обеду.

Мальчик не раз подслушивал беседы рыцарей, хотя они и говорили больше недомолвками, весьма отвлеченно. Тем не менее он сделал вывод, что может случиться всякое, и тогда придется рассчитывать только на самого себя. А значит, ему нужна соответствующая экипировка, чтобы раствориться в людском море Константинополя, как горсть соли в воде.

Какое-то время Хаго ощущал на себе взгляды посетителей харчевни, но вскоре все вошло в обычную колею, тем более что в столице ромеев было полно иноземцев, которые не всегда имели мошну, туго набитую деньгами, поэтому не гнушались захаживать в самые низкопробные притоны. А их здесь хватало.

Хаго заказал себе хлеб, тушеные бобы с оливковым маслом, густой рыбный суп, сыр и яйца. В общем, все, что было в харчевне. Ничего другого днем не подавали. Да никто бы и не брал – мясные и рыбные блюда были для простолюдинов дороговаты. К тому же их можно было отведать только в ужин.

«Хорошо, что не пришло время Петрова поста», – подумал Хаго, с наслаждением хлебая густой наваристый суп. Ему уже рассказали, что ромеи строго соблюдают посты.

Во время поста полагалось есть раз в день – после полудня. В первый и четвертый дни недели трапеза обычно состояла из чечевичной похлебки, соленой рыбы без масла и пяти сушеных фиг. Во второй, третий, пятый и шестой дни недели ели вареную соленую рыбу и измельченные орехи. Фиги и другие фрукты в эти дни были запрещены. Вино пили анисовое, с добавлением тмина и перца.

Мальчику подали «фуску» – любимый напиток ромеев, в котором теплую воду, настоянную на местных ароматических травах, смешивали с уксусом и яйцами. Вино, конечно, было бы гораздо приятней, но Хаго решил особо не выделяться из общей массы посетителей фускарии, у которых не было лишней монетки за душой.

К тому же вино здесь подавали плохое – «мареотик», которое доставлялось из Египта. Конечно, оно было дешевым, для бедняков, но уж в этом вопросе Хаго был непреклонен – чем пить такую кислятину, лучше утолять жажду «фуской». Хотя бы для того, чтобы разобраться, что это такое.

А еще в фускарии подавали напиток, который назывался «фермон». Он состоял из горячей воды, тмина, перца и аниса. Хаго решил, что попробует его в другой раз – когда закажет что-нибудь мясное.

Подкрепившись, он направился исследовать рынки Константинополя. Это у него уже было в крови. Конечно, его кошелек имел весьма упитанный вид и приятно отягощал пояс, но лишних денег не бывает. Хаго хотел понаблюдать за ромеями, чтобы в нужный момент, когда его «казна» истощится, он мог поправить свое финансовое положение без лишнего риска.

Оказавшись на самом большом рынке Константинополя, который находился на Форуме Константина, Хаго был ошеломлен. Такого количества товаров он не видел ни в Аахене, ни